Все родители время от времени наказывают своих детей. Судя по данным опроса, физические наказания в России распространены достаточно широко. Так, по словам каждого второго респондента, в детстве его наказывали подобным образом, в том числе 16% утверждают, что это случалось часто, 33% – редко.

Лишь 2% участников опроса высказали мнение, что сегодня в России нет родителей, которые бы физически наказывали своих детей. Каждый четвертый (26%) считает, что таких родителей – большинство, каждый третий (35%) – что меньшинство (остальные затруднились ответить).

Сравнивая сегодняшнюю ситуацию в сфере домашнего воспитания с периодом своего школьного детства, 26% опрошенных высказали предположение, что сейчас детей физически наказывать стали реже, 17% – что чаще, а еще столько же – думают, что в этом отношении мало что изменилось (остальные затруднились ответить).

Те, кто считает, что практика физического наказания уходит из российских семей, поясняя свою позицию в ответах на открытый вопрос, говорили о том, что «раньше строже относились к детям», а сейчас их «больше жалеют, балуют» (5%).

Респонденты отмечали перемены в «общественном климате»; так, по мнению 4%, многое в жизни современного человека, в том числе семейной, стало другим: «изменились устои общества»; «социальная среда не такая, как раньше»; «время другое, нравы другие»; «другие родители и дети, отношения были другие между детьми и родителями»; «другие семейные морали».

Одним из проявлений таких изменений и выступает, по мнению ряда респондентов, переход к более мягким методам воспитания: «изменились подходы к воспитанию сейчас»; «поменялась структура воспитания, нет ремня»; «сейчас как-то не принято бить детей»; «нецивилизованные методы – так все считают»; «больше уговаривают».

Некоторые видят в этом признак возросшего уровня педагогической и общей культуры родителей («более грамотные родители»; «более педагогически грамотные»; «интеллект повысился родителей»; «люди стали цивилизованнее»; «повышается культурный уровень» – 3%), другие – свидетельство родительского невнимания, наплевательского отношения к детям («безразличия больше со стороны родителей: чем бы дитя не тешилось…»; «взрослым не до детей, работают»; «вообще не заботятся о детях»; «их не воспитывают, они брошены по улицам, бегают по помойкам»; «наплевать на детей» – 3%).

Отдельные респонденты полагают, что причиной перемен в методах воспитания являются не столько родители, сколько сами дети: «дети сами не позволяют так с ними поступать»; «дети стали знать свои права»; «дети стали умнее, лишний раз их не тронешь»; «дети ранимы, очень грамотные сейчас, могут и отпор сделать» (2%).

О переменах в психологии и поведении детей говорили и те, кто считает, что сегодня детей наказывают больше, чем раньше (им был задан симметричный открытый вопрос). По мнению этих респондентов, «дети стали более распоясаны»; «выходят из-под контроля»; «дети не понимают» (5%).

По мнению 3% опрошенных, проблема скорее в родителях: «родители стали более нервные, всегда спешат куда-то»; «с нервами это связано»; «взрослые вымещают свою несостоятельность на детях»; «родители злые, по телевизору насмотрятся негатива».

По утверждению 2% респондентов, «люди стали более жестокие, бездушные»; «люди стали злее, раньше люди были добрее».

Своих собственных детей (или детей, в воспитании которых респонденты принимают или принимали участие) физически наказывали 25% участников опроса (или примерно треть от числа имеющих опыт воспитания детей; такой опыт есть у 78% опрошенных), причем 10% сожалеют об этом, а 14% – не сожалеют.

На уровне общих принципов физические наказания как допустимый метод воспитания детей поддерживают четверть опрошенных (практически столько же – среди тех, у кого есть дети¹). Респонденты, не имеющие детей, физические наказания оправдывали несколько реже (21%); впрочем, сторонников противоположной точки зрения среди этой категории респондентов столько же, сколько по выборке в целом (66–67%), несколько больше здесь затруднившихся с ответом (13% против 7% соответственно).

Примечательно, что те респонденты, которых в детстве наказывали физически (заметим: подавляющее большинство из них – 84%, или 42% от выборки в целом – полагают, что это было заслуженно), чаще высказывались в пользу такой воспитательной практики, нежели те, кого в детстве не наказывали (37 и 15% соответственно). Особенно много сторонников физического воздействия среди тех, кто однозначно заявил, что его в детстве наказывали часто² (45%).

Сторонникам физических методов наказания был задан ряд уточняющих открытых вопросов. Прежде всего нас интересовало, какие проступки детей заслуживают, по мнению респондентов, физического наказания. На взгляд 7% опрошенных, законным поводом для применения силы служит непослушание ребенка: «в случае неповиновения»; «если слов не понимает»; «в случае полного отказа слушаться»; «если ребенок не понимает по-хорошему, то можно его отшлепать»; «для достижения послушания».

Другие респонденты полагают, что физическое наказание следует применять лишь «в крайних случаях» – «за вопиющие проступки», «за большие провинности и подлость»; «в исключительных случаях, когда совсем неуправляемые»; «если что-то крупное – проступок из ряда вон выходящий», «если есть серьезные причины» (5%).

Для 5% опрошенных такими серьезными причинами выступают «грубость, цинизм, оскорбление старших» («дети настолько обнаглели, что их необходимо физически наказывать за наглость»; «если сильно разбаловались»; «за отвратное поведение»), для 2% – «обман», «вранье» («когда нагло врет»; «если наврал ребенок»; «чтоб не врали»), столько же назвали воровство («за воровство»; «за кражу – обязательно»), а также курение, пьянство, употребление наркотиков («если ребенок начал курить»; «пьяный пришел»; «употребление спиртного, наркотиков»).

Что люди понимают под разумным, приемлемым, допустимым физическим наказанием? Чаще всего – битье с использованием тех или иных «подручных средств»: «дать ремня»; «крапивой по заднему месту»; «лозина»; «палками бить»; «прутиком жигануть»; «скакалкой» (11%).

Для многих пределом разумного наказания выступает «легкий шлепок» («отшлепать слегка»; «по попе рукой, не более двух раз»; «слегка шлепнуть, но не по лицу или голове»; «шлепнуть рукой» – 7%).

Некоторые респонденты в диапазон допустимых мер воспитания включили подзатыльники, затрещины и прочие спонтанно ситуативные реакции взрослых на детские проступки («дать подзатыльник»; «если только легкий подзатыльник»; «ухо надрать, затрещину дать» – 3%), другие – «воспитательный угол» («слегка, если только в угол поставить»; «в угол на горох» – 2%).

Неприемлемо, по мнению 11% респондентов, «бить детей сильно», «…со всего маху»; «…до синяков», «…как взрослого» (вопрос, напомним, задавался только тем, кто в принципе признает допустимость физического наказания).

Нельзя бить «предметами» – «палками», «ремнем», «дубиной», «розгами», «дрыном»; «прутом, чем-то еще», считают 2% опрошенных. Столько же убеждены в том, что «любая физическая сила со стороны взрослого недопустима», «вообще побои недопустимы».

О том, что нельзя «бить по голове», «по лицу», сказали 2%. Столько же полагают, что главное – «чтобы увечий не было».

В разговорах о школьном воспитании порой звучит мнение, что неплохо было бы и в школах в ряде случаев разрешить использование физических наказаний. Впрочем, в ходе массового опроса подавляющее большинство респондентов (90%) эту идею отвергли. Относительно много сторонников (11%) она имеет только среди тех респондентов, которых, по их словам, часто наказывали в детстве.

Ирина Шмерлина, fom.ru

¹ Дети, в том числе взрослые (старше 18 лет), есть у 76% респондентов.

² Доля таких респондентов в выборке составляет 6%.